Не успели цыгане обжиться в Западной Европе, как во множестве стран стали приниматься законы, направленные против бродяжничества. Экономический кризис и затяжные междоусобные войны привели к возникновению целой армии бродяг и нищих. Смуглые кочевники попали под меч Фемиды заодно с обездоленными немцами, англичанами, французами - однако им досталось тяжелее всех. Приметная внешность выделяла их в любой толпе, и каждый выход на заработки был сопряжён с поистине смертельной опасностью. Согласно букве закона мужчину-цыгана полагалось казнить сразу после ареста, а женщину ждали плети, клеймо и изгнание за пределы государства (второе задержание - грозило ей смертью). В таких поистине нечеловеческих условиях цыгане Западной Европы утратили большинство способов прокормиться: они уже не кузнечили и не выдалбливали корыта, они перестали водить по ярмаркам медведей и петь при скоплении народа. Ход истории оставил им лишь то, что не препятствовало максимальной мобильности: женщины гадали и просили подаяние, а мужчины торговали самым подвижным товаром, то есть лошадьми.

Трудно представить, как цыгане обожали лошадей. “Конь - как человек, только лучше и красивее”,- поэтически выражаются они… Конь тянул повозку или спасал от погони, конь был верным другом, и только на него можно было положиться в чужом враждебном мире.

В конце XVII века антицыганский террор усилился до такой степени, что некоторые из синти, скрепя сердце, решились покинуть немецкие земли, по которым кочевали многие поколения их предков. Проследовав через Польшу, беглецы достигли центральных областей России. Так возникла новая этническая группа - русские цыгане - и первые же официальные документы зафиксировали для истории их основное занятие: сенатский указ 1733 года гласит, что отныне цыганам дозволено “жить и торговать лошадьми”.

Добросердечие российских властей постепенно сказалось на пришельцах. Поскольку, имелись легальные заработки, пошёл на убыль криминал, ставший было обычным явлением из-за двухвековой травли. В крупных городах, прежде всего в Москве и Петербурге возникли цыганские хоры, которые страстно полюбила русская аристократия и купечество.

И всё же барышничество вплоть до сталинских времён оставалось самой массовой профессией наших цыган. Торговать конями, а чаще менять с доплатой - было их второй натурой. Даже в своей среде мена шла постоянно. Когда в шестидесятые годы XX века живого коня сменил железный, собравшиеся на праздник цыгане били по рукам, обменивая свои машины и давая, например, в придачу мотоцикл. Жёнам только оставалось молиться, чтобы муж не прогадал.