Жизнь на плантациях была поистине адской. В разгар полевых работ на сон отводилось не более четырёх часов. Кормили рабов кое-как, вместо одежды у них было рваное тряпьё, а наказания кнутом полагались даже за минутную заминку или дерзкий взгляд исподлобья. Владельцы выжигали на теле “двуногого скота” свои инициалы на случай побега. Это облегчало опознание… Ошейник с прутьями был распространён повсюду: на Кубе и в Бразилии, на Ямайке и на Гаити, в Соединённых штатах и на Маврикии. Во-первых, он мешал беглым продираться сквозь лесные заросли, а во-вторых, был мучительным наказанием. Днём он раскалялся под палящими лучами солнца, обжигая шею, а ночью мешал сну. Попытки лечь приводили к приступам удушья. Чтобы наказанные не могли выспаться, воткнув один из прутьев в землю, каждый железный прут был раздвоен на конце крючьями. “Рогатый ошейник” заклёпывали на провинившихся не на день, и не на два. Наказание длилось годами.

Я назвал свою картину “Кубинка” потому, что она навеяна реальной историей кубинской рабыни по имени Хуана. Судьба этой девушки драматична. Будучи служанкой, невольница жила так, как прочим чернокожим оставалось только мечтать. Она была не только сыта и хорошо одета - господа выделили ей участок земли и позволили продавать всё, что на нём вырастет. Хуана не преминула воспользоваться хозяйской милостью: у неё всегда водились деньги. На свою беду, она решила потратить их так, что это не понравилось молодому господину. Девушка влюбилась в раба-мулата и попросила дозволения обвенчаться в храме - благо денег на обряд хватало. Хуана знала, чем рискует. Жених был в опале за свой независимый нрав, а плантатор сам заглядывался на её красоту и вполне мог приревновать к сопернику.

Случилось то, чего юная негритянка боялась. Поутру с неё сорвали платье и сожгли заодно со всеми пожитками. Потом её зверски выпороли кнутом, а раны натёрли перцем. Три месяца рабыня провела между жизнью и смертью, а едва ей хватило сил встать, она была отправлена на полевые работы. В ошейнике с прутьями, в кандалах, подвешенных цепью к поясу, несчастная надрывалась от рассвета до заката. На ночь ей запирали ноги в колодки. Её возлюбленный постоянно находился рядом - и позже именно он, сбежав на волю, поведал о горькой доле своей невесты. Молодой плантатор не оставлял красавицу своим вниманием. Снедаемый ревностью, он почти три года подряд сёк влюблённых на глазах друг у друга - как будто мало было плетей, ежедневно достававшихся им от надсмотрщиков. Я не знаю, чем закончилась эта история. Парень, со слов которого она была записана, покинул Кубу на корабле, и сам терялся в догадках, отразился ли его побег на судьбе Хуаны.